Я была преследователем, подталкивающим, давящим и торопящим маленького ребенка, который просто хотел наслаждаться жизнью.
Я прозрела и ясно увидела, как вредит мое торопливое существование детям.
Хотя мой голос дрожал, я посмотрела в глаза малышке и сказала: «Мне очень жаль, что я заставляю тебя спешить. Мне нравится, что ты не спешишь, и я хочу быть больше похожей на тебя».
Обе дочери удивились моему болезненному признанию, но лицо младшей озарилось одобрением и принятием.
«Я обещаю быть более терпеливой», – сказала я и обняла свою сияющую дочь.
Изгнать из моего лексикона слово «поторопись» было довольно легко. Что было на самом деле сложно – так это набраться терпения, чтобы ждать моего неторопливого ребенка. Чтобы помочь нам обеим, я начала давать ей немного больше времени на подготовку, когда нам приходилось куда-то ехать. Но иногда, несмотря на это, мы все равно опаздывали. Тогда я уговорила себя, что буду опаздывать только эти несколько лет, пока она не подрастет.
Когда мы с дочерью гуляли или ходили в магазин, я позволяла ей задавать темп. И когда она останавливалась, чтобы полюбоваться чем-то, я прогоняла мысли о планах из головы и просто наблюдала за ней. Я замечала такие выражения ее лица, каких я раньше никогда не видела. Я изучала пятнышки на ее руках и то, как ее глаза прищуривались во время улыбки. Я видела, как другие люди откликаются на нее, когда она останавливается, чтобы поговорить с ними. Я видела, как она изучала интересных букашек и красивые цветы. Она была созерцателем. Вот тогда я, наконец, поняла – она была подарком для моей взвинченной до предела души.
Я дала обещание притормозить почти три года назад. И до сих пор для того, чтобы жить в замедленном темпе, мне приходится прилагать немалые усилия. Но моя младшая дочь является живым напоминанием о том, почему я должна продолжать попытки. И она часто напоминает мне об этом.